Памятный термос Никиты Добрынина
Объем моего термоса – 0,5 литра, выбор неслучайный, поллитра – число сакральное для поколения моего отца, так искалечившего свою жизнь алкоголем и другими порывами души, поэтому емкость выстраивает хрупкую и надуманную преемственность. Цвет у термоса преимущественно синий с небольшой желтой накладкой на крышке. Такое сочетание напоминает мне о Швеции, стране желанной и обожаемой с самого детства, с первых книг о мифологии – скандинавские боги, в отличие древнегреческих, казались мне приятно правдоподобными. Внутри термоса еще одна ментальная иммиграция – kawa z kardamonem, любимый (на время съемок) напиток режиссера Кшиштофа Занусси, у которого я был на стажировке в Польше.
С этим запасом воспоминаний я отправляюсь за надеждой, то есть выхожу из дома в Москву. Сегодня выходной день и неожиданно солнечный. Я выхожу из подъезда на улице Анохина, перехожу дорогу и спускаюсь по приятной деревянной лестнице в Тропаревскую лесозону. Дохожу до беседки, которая еще свободна от шашлычных оккупантов. Морщусь от вида догнивающей русской зимы и делаю первые глотки.
Термос со мной с прошлого года, но уже потерт и даже чуть погрызен, поэтому он по-настоящему мой. В мире фабричной потогонки изъян – единственный путь к уникальности. Я так поступаю со всеми своими вещами – роняю новый телефон, лью грузинский соус на джинсы, упорно тру машину о бордюр сразу после государственной регистрации, проливаю вино на диван и так далее. Конечно же, все это я делаю не специально, но изящно и бессознательно намеренно. Наверное, таким образом я достигаю равновесия – созидая и разрушая одновременно, помогая миру находиться в этом хрупком балансе. Как и сейчас, во время прогулки, я медленно замерзаю, но согреваю себя горячим кофе.
С последними глотками напитка приходят первые мысли. Вспоминаю поездку в Moscow Depo и итальянский козий сыр с трюфелями. Как отдал за него немыслимые, хоть и не последние деньги, как ел его осторожно, несколько дней, как с гордостью угощал им друзей. Все это напоминает мне о детстве, как мы резали купленный Snickers на всю семью и растягивали его на пару дней.
Кофе заканчивается, мне пора в тепло. Я несу домой пустой термос. Нажимаю в лифте кнопку «12» и пока еду, думаю, что я похож на моего сине-желтого друга. Мой объем памяти для чувств, эмоций, переживаний ограничен. Так же, как и он, я не могу хранить их теплыми вечно. К тому же регулярно смываю с себя осадок людей, событий, переживаний, чтобы наполниться новыми.
